Глава первая.

    В вагоне этим хмурым морозным вечером никого не было, кроме сгорбившегося от холода парня, закутавшегося в куртку на меховой подкладке. На первый взгляд можно было подумать, что парень без сознания, но, понаблюдав с минуту, приходишь к выводу, что он спит, утомленный долгой и тряской дорогой.
    Но декабрьский холод и гуляющий в хлипком вагончике сквозняк, не дал парню нормально отдохнуть. Передернув плечами и тряхнув со сна головой, парень проснулся и посмотрел в замершее оконце. Тайга… Значит, скоро буду дома, улыбнулся своим мыслям парень, достал из кармана дешевенькие сигареты и закурил.
    «Наконец-то я буду дома! – с восторгом думал он, выпуская дым изо рта. – Наконец-то я увижу маму и братишку! Как они были без меня? Соскучились за восемь лет?..»
    Руки сжались в кулаки при одной мысли. Если бы не они, он бы спокойно жил у себя в городе с семьей, с незапамятной биографией и совестью… Но нет же.
    Восемь лет назад майским жарким утром он, Вадим Егорович Климов, вместе со своим младшим братом Ильей пошел купаться к реке.
    - Вадим! – кричал Илья, не успевая за широким шагом брата. – Вадим, подожди!
    - Шевели ногами, братишка! – остановившись на песчаном берегу, крикнул Вадим. – А еще мужик называется!
    Со стороны Вадима такая реплика была оскорбительна, все-таки Илья был на пять лет его младше. Но тогда ему было не по чем.
    - Ну? – насмешливо глядя на запыхавшегося брата, сказал Вадим. – Все, что ли?
    - Нет, не все! – вздернул голову подросток. – С чего ты взял?
    Вадим усмехнулся и с разбегу прыгнул в реку.
    - Вади-им! – прокричал некоторое время спустя брат с середины реки. – Смотри, как я умею!
    Вадим с улыбкой наблюдал, как Илья нырял, а после выныривал из воды, забавно взбивая пену вокруг себя.
    В этот момент появилась шайка молодых людей, хохотавших во все горло от какой-то шутки. Проходя мимо их одежды, один малец, на вид которому было не больше 19 лет, пнул ее, отбросив комком в сторону.
    - Разбросали свои шмотки! – рыкнул он, снимая футболку. – Будто места нет.
    Вадим увидел столп воды, образовавшийся из-за выскочившего на берег брата, и услышал его слова:
    - Эй, ты, ублюдок, положи на место нашу одежду!
    Кампания рассмеялась, увидев невысокого, по сравнению с ними, худого 14-летнего подростка, волком глядевшего на парней.
    Один из них, одетый в потрепанные джинсы и красную футболку, вышел из толпы и, сплюнув в сторону, сквозь зубы процедил:
    - Смойся, малыш, пока не поздно!
    Но Илья не сдвинулся с места. Сжав кулаки, он словно прирос к месту и с ненавистью глядел на толпу.
    - Ты, что, малой, не слышал? – встрял в разговор второй парень, поменьше первого и немного сутулее.
    - Положи на место одежду! – рявкнул Илья, подходя ближе к парню, который пнул одежду. – Я кому сказал?
    - Умолкни, сосунок! – сжатый кулак парня попал брату в челюсть.
    Вадим вылетел из воды, тяжело дыша от ярости и бега. Он подлетел к парню, ударившего Илью, и ударил кулаком в живот.
    Парень согнулся, закашлялся и прохрипел:
    - Ребята, задайте ему…
    Два года армии в Морфлоте не прошли даром для Вадима Климова. Минуты две он избегал многочисленных ударов, но некоторые попадали в цель.
    Утерев кровь с разбитой губы, Вадим подошел к попятившемуся парню.
    - Ну, что, сволочь, остался без приятелей, да?
    Парень кое-как встал, не переставая пятиться к воде, и пробормотал:
    - Ты попляшешь у меня, морячок, если тронешь еще хоть пальцем!
    - Да ну? – проигнорировал предупреждение Вадим. – Неужели? А, может, попробуем?..
    Вадим наотмашь ударил кулаком по лицу. Из разбитого носа противника потекла кровь.
    - Ну все, сука, дождался! – выкрикнул он, блокируя удар Вадима, и одарив его боксерским апперкотом.
    Голова словно раскололась надвое. Искры посыпались из глаз. В Вадима как будто вселился дьявол.
    Он принялся обхаживать тело парня ногами, вложа в удары всю злость и силу. Он слышал, как сзади с ужасом вскрикнул Илья и как попытался остановить его. В голове крутилась навязчивая идея: отомстить за побои ни в чем не повинного брата. И лишь когда стоны парня прекратились, Вадим остановился.
    В этом окровавленном месиве крови и плоти трудно было узнать того  молодого задаваку, который спускался к реке купаться. Нос превратился в бесформенную груду костей, распухший до размеров свинячьего пятачка. Во рту не хватало почти всех передних зубов. Один глаз – левый – практически не открывался. Вокруг него образовались кровоподтеки, приведшие в ужас даже повидавшего виды Вадима.
    - Вадим, что ты с ним сделал? – в ужасе от увиденного зрелища пробормотал Илья. – Ты убил его?..
    Вадим помотал головой, показывая на вздымающуюся грудь поверженного противника.
    - Он без сознания…
    - Господи, Вадим, но тебя же могут посадить! – шептал Илья по дороге к дому. – Зачем ты дрался с ним?
    - Я, что, должен был спокойно смотреть, как родного брата избивают? – огрызнулся Вадим.
    - Но и не стоило так бить…
    - Послушай, помолчи, ладно? – Вадим остановился возле дома. – И лучше ничего не говори до поры до времени, хорошо?
    - Ладно. – Кивнул Илья и вместе с братом вошел в дом.
    Угроза парня оказалась не напрасной. Вечером, когда все – мама обоих сыновей, Вадим и Илья – сидели в зале и смотрели приключенческий фильм, в дверь постучали. Вадим резко вскинул голову, его мать, Анна Ивановна, встала и подошла к двери.
    - Кто там?
    - Откройте, милиция! – раздался зычный голос.
    На лице матери изобразилось непонимание, но, когда в коридор вышли сыновья, она открыла.
    В комнату ворвались, оттолкнув мать с дороги, четверо патрульных. Обшарив  коридор глазами, и остановившись на Вадиме, дежурный лейтенант спросил:
    - Вы – Вадим Климов?
    - Ну, я. – Стараясь не смотреть на застывшую в страхе мать, ответил Вадим.
    - Вы арестовываетесь по подозрению в применении насилия в отношении к представителю власти или его близких. – Отчеканил лейтенант, как будто выучил эти слова наизусть. – Вы имеете право на молчание, на адвоката. Все слова, сказанные вами, будут использованы против вас.
    Один из сержантов подошел к Вадиму и надел на него наручники.
    - Что?.. – Вскрикнула Анна Ивановна. – Насилие?.. Какое насилие?.. Ты кого-то побил, сынок?..
    Лейтенант повернулся лицом к Анне Ивановне и пояснил:
    - Ваш сын жестоко избил Леонида Антонова, который сын заместителя начальника городской прокуратуры, а именно Антонова Савелия Петровича.
    Лицо матери озарилось пониманием надвигающейся трагедии.
    - Но…этого не может быть… Вадим….
    Вадима перебил лейтенант:
    - Может, Анна Ивановна, может… Есть свидетели…
    - Я тоже свидетель! – выкрикнул Илья, сделав шаг вперед. – Этот парень на меня напал!
    И он указал на огромный синяк на скуле, возникший после удара Антонова.
    - А это что? – лейтенант указал на разбитые казанки правой руки Вадима. – Следы-то свежие.
    - Я не отрицаю, что избил этого подонка, потому что он напал на безоружного подростка! – в гневе высказался Вадим, глядя на брата. – Будет знать, как на младших нападать!
    - У Леонида Савельевича сломан нос, челюсть и нет левого глаза. – Сурово вставил лейтенант, оттесняя Илью и мать. – Соберите теплые вещи и смену белья.
    Мать поспешила собирать вещи, на ходу смахивая набежавшие слезы. Илья стоял рассеянный и терзаемый муками совести.
    - Товарищ начальник, - начал быстро он.
    - Молчи, Илюш, - посоветовал Вадим и сказал лейтенанту. – Вы не можете допрашивать парня без присутствия матери – ему еще нет 18.
    - А мы здесь пока и не собираемся, - невозмутимо ответил лейтенант.
    Мать вышла из комнаты, неся мой армейский рюкзачок.
    - Вот, здесь все: еда, мыло, щетка, смена белья, свитер и шерстяные носки. Если что забыла – принесу…
    Глаза снова затуманились слезами. Прижав мать к груди, Вадим успокаивал ее:
    - Ну, не плачь же, мам. Скоро увидимся… - Лейтенант при этом хмыкнул. – Береги себя и Илью, о себе я сам позабочусь…
    Сержант отстранил Вадима от матери, подтолкнул к двери и повел, держа руку на его плече.
    Вадим обернулся, смерив взглядом родных ему людей, улыбнулся и попрощался:
    - Не поминайте лихом…
    И в следующую секунду его, зажатого между двумя патрульными, вывели из дома.
    Всю серьезность создавшегося положения он понял лишь тогда, когда предстал перед следователем.
    За столом восседал – иначе не скажешь – низенький худой человек с проседью в густых, пепельно-черных волосах, прямым длинным точеным носом и густыми, такими, что чуть не закрывали глаза, бровями. Но самым удивительным были глаза: ядовито-зеленые, глубоко посаженные в глазницы и извергающие потоки гнева и неудовольствия, они приводили в ужас любого, кому волей или неволей приходилось сидеть на жестком деревянном стуле с закованными руками.
    - Товарищ капитан! – хрипло доложил лейтенант. – Обвиняемый по статье 318, часть вторая доставлен.
    Коротышка махнул рукой в сторону двери, и лейтенант тотчас же удалился. Капитан довольно долго рассматривал Вадима, вид у которого оставался желать лучшего: бурый синяк на челюсти и огромный «фонарь» под глазом характеризовали Вадима не как законопослушного и порядочного гражданина.
    - Ну? – выжидающе спросил капитан.
    - Что – ну? – не понял Вадим.
    - Знаешь, в чем тебя обвиняют?
    Вадим кивнул. Глаза следователя расширились от изумления.
    - С каких это пор ты стал таким покладистым, а, Климов?
    - А когда я был буйным? – вопросом на вопрос ответил Вадим.
    Глаза у капитана сверкнули. Развернув папку, которая, как понял Вадим, заведена на него, Вадима, капитан записал:
    - Оскорбляет представителя власти…
    - Да не оскорблял я! – разгорячился Вадим неоправданным обвинением. – С чего вы взяли?
    - Разговаривает со следователем на повышенных тонах…
    Вадим замолчал, поняв, что своим поведением делает себе только хуже. Следователь гадко улыбнулся.
    - Ну вот и хорошо, Климов… Вот и хорошо… А теперь мы дадим признательные показания…
    С того дня все и покатилось. Каждый день Вадим повторял один и тот же рассказ, ничего не меняя и не добавляя. Каждый день папка с его делом увеличивалась в объеме, заставляя Вадима сомневаться в мягком приговоре…
    Так оно и вышло. В декабре того же года судья вынес приговор: восемь лет в колонии строгого режима. Антонов-младший, в повязке на левом глазу и тростью в руке, нагло ухмыльнулся в лицо Вадиму и глянул на убитую горем мать и брата Вадима. Вадим не собирался отступать от намеченной цели. А цель была одна – отомстить…
    Многое изменилось с тех пор за эти восемь лет. Илья несколько месяцев назад закончил юридический факультет и был теперь начинающим адвокатом. Мама уже вышла на пенсию и, если бы не заработок младшего сына, она бы не смогла прожить на ту крохотную сумму, которую называют пенсией. По последним письмам матери Вадим узнал, что Илья закончил факультет с красным дипломом, и что его кандидатура стояла в числе первой тройки наиболее востребованных адвокатов их родного города. Впервые за восемь лет Вадим почувствовал гордость за младшего брата.
    Поезд сбавил ход. Вихри лютого мороза заиграли свою неистовую свадьбу. Из всех щелей дуло с такой силой, что оказаться на перроне поздним зимним вечером было бы для Вадима уже счастьем.
    Он встал, застегнул куртку до самого верха и спрятал покрасневшие от мороза руки в рукава. Почти безрезультатно. Ветер шнырял под курткой, как незваные гости на старый новый год. Выругавшись сквозь зубы от холода, Вадим закурил и вышел в коридор, прихватив с собой свой верный армейский рюкзачок, побывавший и в отрытом море, и за колючей проволокой.
    Поезд остановился, стук его колес заглушил сонный голос кондукторши, известившей о прибытии поезда. Ни на минуту не задержавшись опостылевшем ему вагоне, Вадим спрыгнул на перрон, выбросил обжигавший пальцы окурок и полной грудью вдохнул морозный воздух дорогого Омутнинска.
    - Вадим, братишка, ты, что ли? – услышал он до боли знакомый голос – Ильи.
    Он повернулся к брату, ощутив, что его губы впервые за эти года растягиваются в искренней, радостной улыбке. И с наслаждением почувствовал, что еще способен улыбаться.
    - Илюха! – закричал Вадим, заключая брата в железные объятия. – Илюха, брат!
    Они долго стояли друг против друга, оглядывая друг друга с разных сторон, наслаждаясь первой их встречей за последние восемь лет, и едва веря в то счастье, которое накрыло их одним покрывалом, которое называется родством. Странно выглядели эти два взрослые, умудренные кое-каким жизненным опытом молодые люди, по приятельски обнявшие друг друга за плечи с нескрываемым восторгом в глазах.
    - Как добрался, братишка! – хлопнув по плечу Вадима и шагая к выходу с перрона, спросил Илья.
    - Ничего, - смерив брата взглядом, улыбнулся Вадим. – А ты, смотрю, сильно изменился.
    Илья хмыкнул, но ничего не сказал. Конечно, за восемь лет сильно изменишься, тем более, если последний раз, когда Вадим видел брата была фотография, сделанная после поступления Ильи на юридический факультет шесть лет назад.
    Его брат хоть и раньше был не маленьким мальчиком, сейчас едва ли уступал Вадиму в росте. Темные, курчавые волосы и прямые брови на чуть-чуть смуглом лице придавали ему сходство, скажем, с цыганом, но с элементами исконно русской внешности. Илья был худ и немного сутуловат в отличие от широкоплечего и такого же высокого брата. Походка, жесты и даже привычки были точной копией старшего брата. Если и чем братья сильно различались, так это выражением глаз. Жизнерадостный, азартный взгляд Ильи ни в какое сравнение не шел с тяжелым, вечно подозревающим взором Вадима.
    - Ну, как у мамы-то дела? – заботливо поинтересовался Вадим.
    - Ждет не дождется, когда увидит тебя!
    - И как она: жива здорова?   
    - Сердце шалить стало, но после того, как прошла курс лечения в клинике, вроде бы получше. Сам понимаешь, года уже не те…
    Вадим хмуро кивнул. Сколько же перетерпела мама за восемь лет этих постоянных переживаний, страхов и слез…
    - А как у тебя-то дела?
    - Ничего. Вот взялся за первое дело: убийство окружного прокурора.
    - Гасьянова?
    - Нет. – Илья удивленно посмотрел на брата. – Антонова-старшего.
    Вадим резко остановился, обдумывая сказанную фразу. Что за нелепое совпадение: убийство того человека, который засадил его, Вадима, за решетку, как раз тогда, когда Вадим только-только освободился?
    - И когда же его убили? – чужим голосом спросил Вадим.
    - Сегодня вечером, несколько часов назад в Кирове, недалеко от привокзальной площади.
    Вадиму показалось, что петля на его шее затягивается все туже и туже.
    Несколько часов назад их поезд стоял в Кирове, а Вадим прогуливался по площади в поисках чего-нибудь съестного. Злоключения только начинались.

Нет, у меня всего 4 романа, 2 повести и несколько рассказиков Это только детективных Не детективные я не учитываю Когда кончатся романы, буду потихоньку вылаживать все остальное, если Вам, читатели, захочется их прочесть!

Глава четвертая.

    Кабинет начальника нисколько не изменился с тех пор, как Вадим побывал там впервые. Тот же заваленный бумагами стол, те же салатовые стены, тот же шкаф с многочисленными уголовными делами. Все то же, только время совсем другое.
    Майор, неприятно знакомый Вадиму по прошлому делу, смерил вошедших равнодушным взглядом и снова углубился в чтение какой-то бумаги.
    - Закрой за собой дверь, - не поднимая глаз от бумаг, сказал он.
    Вадим сел напротив начальника, не отрывая взгляда от него. Майор, наверняка почувствовал тяжелый взгляд бывшего зэка, потому что пронизал его своими ядовито-зелеными глазами. Вадим, прищурившись, несколько секунд сверлил майора взглядом, но тот, не отступив, промолвил:
    - Я вижу, Климов, тебя в зоне кое-чему научили.
    - Не сомневайтесь, гражданин начальник, - ответил, косо усмехнувшись, Вадим.
    - В том числе и убивать людей, - продолжил он и, как бы невзначай, добавил. – Хотя, тебе не надо было учиться этому – начальные азы «образования» у тебя уже имелись.
    Вадим догадался, что штабист хочет его вывести из себя, чтобы легче выведать признание. Не на того напал, со злорадной мыслью улыбнулся своим мыслям Вадим.
    - Что, Климов, не по нутру говорю? – продолжал издеваться майор. – Правда, как известно, глаза колет. Правда, Климов?
    Вадим знал, что обвинение, поставленное в форме вопроса, не считается как должное обвинение. Поэтому сказал:
    - Что ж, конечно, гражданин начальник, зона всех кое-чему учит по-своему. По крайней мере, лучше, чем за партой вуза, как ваше мнение?
    Замечание попало в цель – Вадим понял это по лицу начальника. Лицо неприятно посерело, приобрело пепельный оттенок; майор на мгновение отвел глаза, и Вадим почувствовал, что они теперь в этом кабинете на равных.
     - Что ж, Климов, я вижу, ты действительно получил хорошее «образование». Но оно не поможет тебе здесь, понял?
    Вадим неопределенно мотнул головой, как бы говоря «это мы еще посмотрим».
    - Это ты убил Савелия Антонова?
    - Нет.
    - Это почему же не ты?
    - А потому что я в это время был в поезде, стоящего на перроне, только на другой линии.
    - И кто же повторит это? – едко спросил майор.
    - Во-первых, мужчина, который ехал со мной в одном купе, а во-вторых, стюардесса.
    - Имена? – потребовал начальник.
    - Антов Остапов и Галина Прихватко.
    - Их координаты?
    - Антон родом из Кирово-Чепецка, живет вроде бы на окраине города.
    - Ясно, - ухмыльнулся майор. – «Живет вроде бы на окраине…» Очень умно, Климов.
    - У меня есть его телефон. – Добавил Вадим и вытащил из внутреннего кармана куртки потрепанный листок. – Вот, тут и код города указан.
    Вадим с наслаждением проследил, как ехидная ухмылка сползла с лица майора, когда он взглянул на клочок бумаги, а потом протянул руку к телефону и набрал написанный номер телефона.
    После нескольких гудков в трубке послышался знакомый голос Антона:
    - Алло?
    - Вы Антон Остапов? – спросил начальник.
    - Да, я. А кто спрашивает? Это ты, Вадим?
    Лицо мента исказилось гримасой неудовольствия, но он ответил:
    - Нет, это майор Понев.
    - Милиция? – спросил встревоженный голос.
    - Точно, милиция. Ваш знакомый задержан по подозрению в убийстве прокурора Антонова, которое произошло вчера в половине девятого вечера на перроне Кирова. Климов утверждает, что он в то время находился вместе с вами в купе. Это так?
    - Так, - не раздумывая, ответил Антон. – Я это точно помню, к нам, в то время как раз заходила Галина Степановна Прихватко, чай предлагала. Ну, мы и согласились…
    - Ясно, - еще более помрачнев, прервал его майор и попрощался. – Я вам позвоню, если понадобится еще что-нибудь уточнить.
    - Пожалуйста, - согласился Антон и повесил трубку.
    Начальник с минуту молчал, погрузившись в свои мысли. Потом поднял глаза и снова начал тиранить Вадима:
    - Ну, а эта Галина Прихватко? Как ее найти?
    - Позвоните в кассу ж/д вокзала, и спросите, когда дежурила Галина Прихватко, - предложил Вадим.
    Понев отмахнулся:
    - Это подождет. Вас видели на перроне, недалеко от места убийства два гражданина, которые могут это подтвердить.
    - И где же они? – спросил Вадим, озираясь. – Почему же не сейчас?
    - Это не тебе, Климов, решать, когда приглашать свидетелей! – рявкнул следователь. – Как я скажу, так и будет! А пока подождешь в камере, я тебя вызову. Дежурный!
    Вошел мент с вечно недовольным выражением лица, грубо оторвал Вадима от стула и вывел в коридор.
    - Постой, начальник, - умеряя шаг, обратился к нему Вадим. – Чего гонишь-то?
    - Заткнись! – рыкнул конвоир, грубо подтолкнув вперед. – Шагай живее!
    Вадим подчинился, хотя в душе все кипело. Не время было бунтоваться, не время…
    - Заходи! – подтолкнул Вадима конвоир в камеру. – И сиди тихо!
    - Понял, гражданин начальник, - с крайним презрением ответил Вадим, поняв, что его тон дошел до мента.
    Мент зло цыкнул, резко развернулся и запер дверь. Вадим услышал, как удаляются его шаги.
    Обстановка неуютной камеры нисколько не улучшила настроения Вадима: голые, выкрашенные до половины серой краской стены, обсыпавшаяся кое-где известка и решетка под самым потолком. Да, подумал Вадим, это что-то уже напоминает. И тотчас отогнал эту мысль.
    Вадим потерял счет времени, меряя шагами тесную камеру и прислушиваясь к доносившимся сквозь железную дверь звукам. Он мучался приступами ярости, то в бешенстве изливая свою злость на бетонных стенах, то в апатии валяясь на нарах без единой, более или менее оптимисткой идеи.
    Так прошел час… Потом полтора… Потом два… А после Вадим не стал замечать течение времени.
      Господи, думал Вадим, апатично пялясь в потолок невидящими, глазами, ну когда же я смогу жить спокойно, по-человечески?
    Он резко вскочил с нар, принимаясь снова ходить по камере из-за угла в угол. Бессильная ярость одолевала его, пока он мерил шагами тесную, душную камеру. Он стремительно шагал по стресканному полу, заложив руки за спину по давней привычке.
    Черт подери, в гневе думал Вадим, остановившись у стены и ударив кулаками по стене, черт подери, неужели нельзя найти выход из этой ситуации?! Почему меня подозревают?! Кому я опять перешел дорогу не в нужном месте, не в нужное время?! Зачем кому-то садить меня снова?!
    Вадим остановился от осознания.
    - Вот я и идиот! – воскликнул он и чуть не расхохотался от очевидной мысли. – Ну я и дурак!
    Он с размаху прыгнул на нары, да так, что они отчаянно заскрипели в возмущении. И почему он раньше не догадался?
    Вадим хмыкнул, подошел к двери и заколотил в дверь. Примерно через минуту после его неистового стука, к окошку для подачи тарелки с тюремной баландой подошел дежурный лейтенант, недовольный тем, что Вадим только что прервал его любимое времяпровождение – сон.
    - Климов, хватит буйствовать, иначе упеку в СИЗО на пару-тройку недель, мало не покажется!
    Вадим волком посмотрел на него, не выражая ничего, кроме презрения и ненависти.
    - Что нужно?
    - Отведи меня к следователю. Мне нужно с ним поговорить, - сказал Вадим, уделяя лейтенанту не больше внимания, чем стене, щедро исписанной нецензурной бранью.
    Лейтенант явно был сбит с толку от такого обращения, но все-таки нашелся ответить:
    - Товарищ майор сейчас занят. Тебя приведут к нему в определенный час, когда товарищ майор выкроит для тебя минутку, Климов.
    Вадим резко развернулся, дошел до противоположной стены и, не оборачиваясь, процедил:
    - Что, подмазываешься, лейтенант? Жена дома устраивает скандалы из-за нищенской зарплаты? Сколько тебе на лапу положили, чтобы ты прислуживал майору?
    Лейтенант позеленел от злости и уязвленного самолюбия. Считая, что ответить на выпад Вадима было бы не под стать его служебному положению, он развернулся и, громыхая ботинками, потопал к своему столу.
    - Эй, лейтенант, стой! – не желая отступать, прокричал ему вслед Вадим. – Что, крыса служебная, забыл, как ковал меня на пороге дома восемь лет назад?!
    Шаги стихли. Вадим знал, что лейтенант сейчас смотрит в сторону его камеры. Спустя секунд десять шаги вновь возобновились, но звучали они отнюдь не тише и тише, а совсем наоборот – лейтенант возвращался.
    Даже когда дверь камеры со скрипом открылась, и в проеме оказался силуэт того самого бывшего сержанта восьмилетней давности, Вадим не смог согнать с лица выражение самодовольства. На лице лейтенанта было написано ничего, кроме смертельной скуки. Но значения этому Вадим придавать не стал.
    - Будь по-твоему, Климов. Выходи, лицом к стене, руки за спину.
    Про себя Вадим заметил, что в его голосе звучат какие-то странные нотки – торжества, что ли, какого-то? Вадим шагнул в коридор, и тут случились сразу две вещи.
    Лейтенант, не дождавшись, пока Вадим выйдет из камеры, с силой захлопнул дверь, прищемив левую ногу Вадима. Вадим сдавлено охнул от боли, внезапно пронзившей ногу, зло кинул взгляд на мстительное лицо лейтенанта и встал к стене, как и положено. Нагло ухмыляясь, лейтенант сильно ударил по ноющей ноге, обыскивая Вадима. Вадим промолчал, зная, что его действия – это не что иное, как месть за сказанные слова, только недовольно повел плечами. Лейтенант резко налег своими плечами на плечо Вадима, отчего лоб Климова основательно приложился с кирпичной стеной. Чувствуя, как кровь течет с рассеченного лба, Вадим резким движением освободился от захвата и повернулся лицом к менту.
    - Что? – с нескрываемым удовольствием в глазах спросил лейтенант. – Что?
    Вадим промолчал, скользнув, как можно безразличнее, по лицу надсмотрщика и зашагал по коридору. Такое обращение не пришлось по душе лейтенанту – он то и дело ударял своим плечом плечо Вадима.
    Вадим, хоть это и было ему не по душе, никак не реагировал – слишком уж хорошо был знаком опыт неуважительного отношения к нему правоохранительных органов.
    Чем ближе к кабинету следователя они подходили, тем больше Вадим сомневался в вескости припасенных доводов. В итоге, когда лейтенант постучал в дверь начальника и краем рта приказал Вадиму встать лицом к стене, Вадим вообще пожалел о том, что открыл рот.
    - Войдите! – откликнулся майор усталым, безразличным голосом, хотя был всего лишь полдень.
    Вадим и лейтенант вошли, вернее, вошел конвоир, а Вадима просто втолкнул в кабинет.
    - Товарищ майор, - раболепно сказал лейтенант, силой усаживая Вадима на стул, напротив майорского стола. – Климову пища надо было повидать вас.
    Майор исподлобья посмотрел на Вадима своими ядовито-зелеными глазами, перевел взгляд на подчиненного, нервно постукивая пальцами по столу, сухо кивнул ему и, подождав, пока лейтенант выйдет, обратился к Вадиму:
    - Какие такие срочные и неотложные сведения у тебя появились, Климов?
     Вадим встряхнул головой, прогоняя не очень радостные воспоминания прошлых встреч в роли «следователя – обвиняемого». В упор посмотрел на майора тяжелым, колючим взглядом, он пояснил:
    - Я знаю, кому было выгодно засадить меня за решетку.
    Майор, закуривший сигарету, поднял голову и уставился на Вадима. Выпустив колечки дыма, он спросил:
    - И кто же?
    - Леонид Антонов.
    И тут следователь в лицо рассмеялся Вадиму, начиная задыхаться от дыма в легких и создавшейся, по его мнению, нелепой и смешной ситуации.
    - Ты в своем уме, Климов? Зачем ему сажать тебя?
    -  А вы, что, товарищ начальник, не понимаете? – рассудительным тоном, как ни в чем не бывало, продолжил Вадим, хотя он удивлялся, как это майор до сих пор не догадался фальшивости его голоса.
    - Ну, конечно, якобы из-за мести, так? гражданин Антонов осудил вас восемь лет назад, - его глаза чуть-чуть прищурились – и вас, освободившегося из колонии, решил снова упечь в тюрьму теперь его сын, Антонов-младший, и повесил вам «мокруху». Я прав?
    - Не совсем, - угрожающе-тихим голосом поправил его Вадим. – У гражданина Антонова-младшего была еще одна выгода, помимо той, ради которого он решился на это: унизить моего брата…
    - Вашего брата?.. – удивленно переспросил майор, прожигая взглядом собеседника своими ядовито-зелеными глазами. – У вас есть брат?
    И, словно в ответ на вопрос, дверь кабинета распахнулась, открыв взору мрачный тускло освещенный коридор и дежурного, ожидавшего приказа. Дежурный шагнул за порог кабинета, левой рукой преграждая кому-то путь, и гневным голосом пропыхтел:
    - Семен Федорович, тут к вам посетитель рвется, говорит, что он адвокат подследственного…
    - Дайте пройти! – властно потребовал знакомый голос, и в кабинет, широко распахнув дверь, вступил Илья. – Добрый день, гражданин майор. Разрешите представиться – Илья Егорович Азаров, адвокат гражданина Климова. Он вам еще не успел сообщить?..
    - Нет, - ответил сбитый с толку майор. – Но, как же так…я…
    - Я так понимаю, что гражданина Климова подозревают в убийстве некого Антонова, бывшего областного прокурора, так?
    - Да,…но откуда вы…
    - Знаю об этом? – слабо усмехнулся Илья. – Семен Федорович, об этом убийстве уже почти двенадцать часов говорят как по телевизору, так и среди горожан…
    Осведомленность новоявленного адвоката нисколько не радовала опера, благо, что он не знал того, что Илья был родным братом Вадима. Майор кашлянул, порылся в стопке папок и вытащил из всей этой груды тоненькую, чистенькую, еще не засаленную папочку с делом Вадима.
    - Вот, ознакомьтесь, гражданин Азаров, - майор протянул через стол папку; Илья подставил стул к столу слева от Вадима, забросил ногу на ногу  и углубился в чтение.
    Вадим молча наблюдал, как полуденный лучик солнца крался по поверхности запыленного стола, и думал, думал, думал…
    Долго скрывать сам факт родства между людьми, пусть даже с разными фамилиями, им не удастся. Во-первых, сходство в манерах поведения, речи, и уж тем более во внешности им определенно было не на руку. Во-вторых, рано или поздно следователь узнает, что Илья женился полгода назад на дочке известного репортера, хоть и на пенсии. И, наконец, в-третьих, городок-то маленький, слухи в нем распространяются с удивительно высокой скоростью…
    - Мне все ясно, - Илья закрыл папку и передал майору. – Ясно, что этому молодому человеку пытаются «пришить» это дело только потому, что его однажды осудили на восемь лет. Поэтому я уверен…
    - Гражданин Азаров, вы разве не поняли, что гражданина Климова видели возле привокзальной площади с… - майор заглянул в записи – «весьма встревоженным и нервным видом, бросавшимся в глаза»?
    - Разве гражданина Климова видели с орудием преступления, с кровью на руках и ботинках? Ведь если верить протоколу, погибший потерял очень много крови, - внес пояснения Илья.
    - Нет… Но он мог выбросить орудие убийства в ближайшую урну! – воскликнул в гневе следователь.
    - Но, как я понимаю, орудие убийства так и не нашли ни в ближайших урнах, ни в доме подозреваемого, - приятно улыбаясь, парировал Илья. – Вы отдали труп на экспертизу?
    - Конечно, отдали, - гневно отдуваясь, бросил майор. – Но у патологоанатома помимо этого трупа достаточно и других дел в отличие от вас!
    Это был явный неприязненный выпад в сторону Ильи, и все, включая самого Илью, прекрасно это поняли. Илья закинул другую ногу на ногу, небрежным жестом отбросил со лба волосы и, как ни в чем не бывало, продолжил:
    - Конечно, у меня не так уж и много на сегодняшний день дел, но… - он для большей значимости выдержал паузу – иногда огонь и дым свидетельствуют о неумелости, чем об опыте…
    Последовала многозначительная пауза, позволив распределить равновесие между начинающим адвокатом и опытным следователем. С этого момента майор стал более обходителен с Ильей, так и продолжавшегося улыбаться.
    - Гражданин Азаров… - Начал майор, но Илья перебил его:
    - Давайте просто Илья Егорович.
    Майор скользнул, оценивая, по лицу Ильи взглядом, слегка кивнул и продолжал:
    - Илья Егорович, труп отдали на экспертизу, но результаты вскрытия будут, наверное, только дня через два-три, в порядке очереди. По первым впечатлениям экспертов создается впечатление, что гражданина Антонова убили каким-то колюще-режущим предметом, скорее всего, ножом.
    - Как я понимаю, свидетелей было два, которые в точности не уверены, что смогут узнать убийцу на очной ставке?
    - В общем-то, да, но они видели, что человек, похожий на подозреваемого, спешно уходил с площади…
    - С какого расстояния они видели якобы убийцу? – перебил его Илья.
    - Метров с десяти, наверное… - Неуверенно пробормотал  следователь.
    - И, вероятно, один из свидетелей носит очки, да?
    - Ну,…да, а как вы узнали?
    Илья хмыкнул, но отвечать не стал.
    - Гражданин Свиридов действительно страдает близорукостью, но он отчетливо видел, как высокий, одетый в черное гражданин спешно покинул площадь.
    - Вы не подскажите, сколько диоптрий очки у гражданина Свиридова? – с легкой усмешкой в голосе спросил Илья.
    - По-моему, минус пять, - совершенно уже севшим голосом ответил майор.
    - И вы до сих пор полагаете, - подытожил, вставая, Илья – что гражданин Климов убил человека, опираясь на показания одного патрульного, который из кожи вон лезет, чтобы заработать копейку, и близорукого мужчины, который не смог бы разглядеть номера у машины, стоявшей в пяти метрах от него? На чем строится ваше обвинение, майор?
    Илья встал, пожал поочередно руку сначала майору, так и не успевшему прийти в себя после последнего заявления, потом ухмыляющемуся про себя Вадима, подошел к двери и попросил:
    - Семен Федорович, вы поставите меня в известность, если появится что-нибудь новое?
    - Конечно, - только и оставалось сказать майору.
    - Спасибо. – Бросил Илья и, кинув взгляд на брата, вышел.

Глава шестая.
    В коридоре послышались шаги; зэки, кроме постанывавшего молодого, поднялись и встали по разные стороны нар в проходе. Секунд пять они прислушивались к становившимся все более и более четким шагам кованых сапог,  после чего дверь неприятно заскрежетала, впустив на несколько мгновений угасавший вечерний свет.
    - Климов, с вещами на выход! – гаркнул надзиратель, оглушив Вадима.
    Вадим, морщась от гудящей боли в голове, поспешно скатал пожитки, забросил на плечо рюкзачок и подошел к арестанту.
    - Спасибо за все! Надеюсь, больше не увидимся, - он обвел глазами неприветливый каземат – в такой обстановке.
    - Если помощь нужна будет – обращайся. Только…стой! – он покосился на дежурных, молча стоявших у стены. – Скажи, что от Старого, ясно?
    - Понял, - кивнул Вадим. – Тебе не о чем беспокоиться, уж я постараюсь!
    Старый махнул рукой, провожая Вадима.
    Вадим вышел из камеры и двинулся по коридору, искоса поглядывая на спутников. Сдав казенные вещи и получив свои, Вадим снова под конвоем двинулся к кабинету следователя.
    В кабинете, кроме следователя, находился еще и Илья, небрежно сидящий на стуле, и покачивая ногой. Как только дверь за охранниками закрылась, следователь оглянулся на Вадима, а брат лишь мелком взглянул на арестанта.
    - Садитесь, Климов, - буркнул следователь, оставив у Вадима впечатление, что его подчеркнутая вежливость – результат напряженного диалога между ним и молодым адвокатом. – Вы, наверное, удивлены, почему мы так внезапно вас освободили?
    Вадим поднял взгляд на майора. Он прекрасно понимал, что выглядит не лучше, чем в день своего первого задержания.
    - Что это с вами, Климов? – настороженно спросил следователь. – Вы упали?
    Вадим мгновенно понял, чего добивается майор. Поэтому кивнул:
    - Верно, гражданин начальник. Неудачно упал.
    Илья встревожено смотрел на брата, не осмеливаясь спросить правду в присутствии следователя. Вадим едва заметно покачал головой из стороны в сторону, отчего брат снова заложил ногу на ногу, покачивая.
    - Ну, что ж, садитесь, Климов, - снова сказал майор. – Дело в том, что мы получили результаты вскрытия трупа. По ним, человек, убивший гражданина Антонова, был, по крайней мере, на 10 см ниже вас. Какой у вас рост?
    - 187 см. – Ответил Вадим.
    - И второй факт, доказывавший вашу непричастность к данному преступлению: гражданин Азаров пояснил мне, что вы все время были заняты. К примеру, вы не прятались от правоохранительных органов, а просто добросовестно работали в конторе. Это так?
    - Так. – Быстро смекнув, что к чему, ответил Вадим.
    - И еще, мы дозвонились до Галины Прихватко, и она подтвердила ваше алиби. И не я один это знаю, - майор взглянул на Илью – но и Илья Егорович тоже.
    Если бы Вадим не был избит до полусмерти, он бы кинулся поздравлять Илью с самыми искренними пожеланиями. Но присутствие  следователя и раскалывающаяся голова помешали этому. Поэтому, Вадим совершенно искренне расплылся в улыбке:
    - Спасибо!
    - Да не за что, не за что! – угрюмо отозвался следователь. – С этого момента дело закрыто, и вы совершенно свободны. Не смею вас больше  вас больше задерживать.
    Не испытывая терпения майора, братья встали и направились к двери, позабыв, что их походки точь-в-точь копируют друг друга. И только тогда, когда следователь окликнул их, попрощавшись, они переменили тактику.
    - Ты не скажешь, почему тебя так отделали? – едва они вышли из отделения, спросил Илья. – Вид у тебя ужасный!
    - Правда? – спросил Вадим. – Можно мне где-нибудь привести себя в порядок?
    - Конечно. Пойдем ко мне домой.
    Они свернули на улицу, погруженную в сумерки, прошли два дома к третьему от начала улицу дому.
    - Это твой дом? – изумленно спросил Вадим, оглядывая добротный обширный кирпичный дом с  крышей, покрытой черепицей.
    - Ну да, - немного сбитый с толку, ответил Илья, отворяя дверь во двор. – Это был дом Тани, но теперь он, да, мой. В общем-то, я не жалуюсь. Да и чему жаловаться? Дом свой, соседи не мешают, газ и все прочие удобства… Ну, а это наша прихожая…
    Вадим стоял в небольшой, но обставленной со вкусом прихожей, равномерно освещенной со всех сторон настенными бра. Впрочем, по мнению Вадима, здесь не хватало какой-то экзотичности.
    - Ну, и как тебе наше гнездышко?
    - Ничего, жить можно. Но это, по моему мнению, чересчур дорогие апартаменты, по сравнению с теми, где мне приходилось жить…
    - Дорогой, это ты? – послышалось из боковой комнаты женский голос, а после чего появилась и сама обладательница.
    Даже на Вадима, почти девять лет проведшего исключительно в обществе уголовников и ментов мужского пола, и потерявшего, казалось, всякий интерес к прекрасной половине, внешность законной жены брата Татьяны Азаровой произвело мощнейшее впечатление. Высокая, примерно 173 см, стройная, как газель, дышащая здоровьем и энергией, девушка поневоле приковывала взгляды обоих мужчин. Темно-русые волосы спадали на плечи с величественным изяществом, обрамляли, словно рамка, пышные груди, и, заставляя Вадима невольно усомниться в давно потухших желаниях. Ноги, прикрытые легким бязевым халатиком, определенно вызывали не только у Вадима, но и у всех мужчин почти неуправляемое чувство влечения к такой женщине. В общем, Вадим не потерял голову только потому, что рядом был Илья.
    - Дорогой, ты в порядке? – проворковала Таня. – У тебя какой-то встревоженный вид.
    И тут ее взгляд упал на Вадима.
    - О, господи! – вскрикнула она. – Да вас же покалечили!
    Она подбежала к Вадиму и под мощным освещением центральной лампы начала осматривать, не говоря не слова. Потом, взяв Вадима за руку, как ребенка, повела в соседнюю комнату, которая оказалась гостиной.
    - Садитесь, - махнула рукой в кресло Таня. – Я сейчас вас подлатаю.
    Вадим повиновался, послушно усевшись в мягкое, удобное, темно-кремовое кресло.
    Илья стоял на пороге и почему-то загадочно улыбался.
    - Что? – не выдержал Вадим. – Что улыбаешься?
    - Она надо мной так не хлопочет, как над тобой. А я ей все-таки как-никак муж.
    - Илья?! – воскликнул, не узнав брата, Вадим. – Ты ревнуешь!
    - Я? Нет, конечно!
    - Ты будешь лгать родному брату? – иронически заметил Вадим.
    - Да брось ты! – бросил Илья и стал расхаживаться по гостиной. – Просто ты ранен, вот Таня и хлопочет над тобой.
    - Это ты кому сейчас говоришь?
    - Тебе, конечно!
    - Что-то мне не верится…
    - Слушай, не лезь не в свое дело! – начал повышать голос Илья, но внезапно оборвал себя, так как в комнату вошла жена.
    - Сколько их было? – внезапно спросила Татьяна.
    - Кого? – не понял Вадим.
    - Тех, кто избил вас.
    - А вы уверены, что все не наоборот? – спросил Вадим.
    Зеленые глаза пристально взглянули на Вадима, заставив того задуматься, что бы было с ним, если бы половину лица не закрывала запекшаяся кровь. Никогда, даже в колонии, ни один человек не заставил Вадима смущаться до этого времени. Что ж, подумал Вадим, вот оно и настало, это время.
    - Трое, - ответил Вадим.
    - И вы один? – поинтересовалась она.
    Вадим кивнул, не поднимая глаз от пола.
    - О, господи! – прошептала Таня, открывая аптечку. – Сейчас я приведу вас в порядок.
    Она  стала аккуратно обрабатывать глубокие раны у виска Вадима, заодно смывая сгустившуюся кровь. Вадиму было не привыкать к травмам, он просто сидел и ждал, когда Таня закончит с ним.
    - Ну, вот и все. – Удовлетворенно сказала Таня двадцать минут спустя. – Что у вас с рукой?
    Левая рука Вадима приняла кроваво-синий оттенок, увеличившись в размере в полтора раза. Мизинец стал похож на сосиску, полностью потеряв свою подвижность. Кожа на других пальцах была кое-где ободрана, причиняя большие неудобства Вадима.
    Вадим небрежно отодвинул руку, не давая Тане осмотреть ее. Не то, что ему было это неприятно, просто он не любил излишнюю заботу «по пустякам».
    - Не стоит. – Мягко пояснил он. – Не обращайте на это внимание.
    Ее лицо выразило и непонимание, и страх, и жалость. Вадим искоса увидел лицо брата, слегка качнувший головой жене, как бы осуждая за бестактность.
    - Но… - Она неуверенно взглянула на мужа. – Есть же милиция… Или на крайний случай... связи…
    Вадим криво усмехнулся, представив, как он обращается к людям со связями. До этого никогда не дойдет, твердо решил он и ответил:
    - Все это пустяки, это не проблема.
    Таня хотела что-то сказать, но Илья, положив ладонь на ее руку, остановил ее:
    - Пора. Время-то позднее. Нам, - он поглядел на жену – завтра на работу.
    - Хорошо, - Таня встала. – Вы, Вадим, устроитесь в комнате для гостей. Я вас провожу.
    Они прошли в смежную гостиной комнату, отличавшейся только цветом обоев да огромной люстрой на потолке. В остальном комната была очень похожа на предыдущую.
    Вадим поблагодарил хозяйку, расправил кровать и с наслаждением погрузился в пленительную мягкость постели.
    «Наконец-то закончился этот бесконечный день! Казалось, он длился целую вечность. Я так Илье ничего и не сказал». Но стоит ли эта информация уделяемого ей внимания, Вадим еще не мог с уверенностью сказать.
    Он уже начал засыпать, как услышал чьи-то осторожные шаги. Рука инстинктивно взметнулась под подушку. Давняя привычка – узнавать в самых  невинных звуках что-то настораживающее.
    - Ты спишь? – тихо спросил Илья.
    - Нет, подожди, - Вадим быстро оделся и позвал брата. – Пойдем, прогуляемся.
    Морозный воздух резал лицо, мешал дышать. Сигарета, зажженная Вадимом, едва не погасла. Вадим отошел к сенкам, спасаясь от пронизывающего ветра.
    - Ты хотел со мной поговорить наедине? – спросил Илья, застегивая куртку почти до горла.
    - Да, Илюш, хотел, - ответил Вадим и продолжил: - Вчера, еще до того, как меня арестовали, я встретил одну женщину, которая работают в адвокатуре, в соседнем кабинете… - И Вадим пересказал свой разговор с Ириной. – Что ты по этому поводу думаешь?
    Илья некоторое время молчал, разгребая носком ботинка снег, потом, не поднимая взгляда от земли, сказал:
    - Я знал, что у Леонида была дочка, но не знал – от кого… Но, чтобы от Ирины…
    - Она не приходила к тебе? – вырвалось у Вадима.
    Илья посмотрел на брата с усмешкой в глазах, отчего Вадим почувствовал себя ребенком в личных делах.
    - Нет, - ответил, все еще улыбаясь, Илья. – Я вообще не знал, что ты с ней успел пообщаться.
    - Слушай, - прервал его Вадим. – Я хотел кое-что разузнать про ссору Антонова с сыном, но мне менты помешали.
    Илья снова ухмыльнулся, едва Вадим закончил фразу.
    - И это не свидание, а деловая встреча. – Вскипел Вадим. – С чего ты взял?!
    - Тихо-тихо-тихо, братишка! – поднял руки Илья. – Я вовсе не то хотел сказать!
    - И что же?
    - Тебе не кажется, что очень уж легко удалось «уломать» Ирину?
    - Нет. – Отрезал Вадим. – Ты не видел и не слышал нашего разговора. И хватит об этом. У меня есть еще кое-что…
    Пока Вадим рассказывал про монолог Старого, лицо Ильи то становилось недоверчивым, то понимающим, то вообще каким-то отрешенным. Наконец, дождавшись конца повествования, Илья спросил:
    - Ты уверен, что это правда?
    - Уверен, - с твердостью сказал Вадим и рассказал о разговоре с Костей. – Так вот, я думаю, что ухажер девчонки и начальник отдела, где работает Костя – один и тот же человек.
    - Но… Это же только домыслы.
    - Я постараюсь опровергнуть твои слова.
    - Вадим, это опрометчиво…
    - А то, что меня хотели засадить по сфабрикованному обвинению, да еще при том, что я оказался в камере с зэком, осужденным тем же прокурором, это что, случайность?
    - Но это может быть просто совпадением. У нас в городе не очень-то много прокуроров.
    - Пусть даже и так, - согласился Вадим, выбросив в снег окурок. – А, что, велика вероятность, что за восемь лет для других прокуроров было очень много дел?
    - Ты к чему?
    - А к тому, братец, что прокуроры разделяют между собой уголовщину, ты разве не знал?
    - Нет, - мотнул головой Илья. – Честно, не знал…
    Вадим горько усмехнулся.
    - Чтобы ты ни говорил, - упрямо продолжал Вадим. – Я все равно докопаюсь до истины.
    - Ну и копайся себе во вред здоровью, - озлобленно бросил Илья и, не пожелав спокойной ночи, вошел в дом.

Я нисколько не жалела, что мы продали дачу. На меня она действовала как-то угнетающе, в отличие от огорода, странно даже как-то!

Глава седьмая.

    - Вы не говорили, что у вас есть брат, - осуждающе заметила Ирина, сидя за столиком ресторана.
    - Но ты и не спрашивала, - улыбнулся Вадим.
    - Остроумно, - отозвалась Ира. – Почему ты не пришел на встречу?
    - Не смог, - выдавил Вадим.
    - Я поняла, - сурово произнесла Ира. – Почему тебя интересует Антонов?
    - У меня с ним свои счеты, - грубо отозвался Вадим. – Извини, я не хотел.
    - Конечно. – Кивнула она, на минуту замолчав. – Так ты хочешь узнать о ссоре?
    - Да, пожалуйста.
    - Леня, ну, Леонид Антонов, восемь лет назад получил пост директора начальника строительной фирмы. Ну, конечно, без вмешательства отца здесь не обошлось…
    - Естественно! – не удержался Вадим.
    Ира понимающе улыбнулась и продолжала:
    - Леня стал таким невыносимым – эгоист, зазнайка, себялюб и вообще…
    Вадима даже передернуло от такого описания. Ира продолжила:
    - Мне приходилось слушать его умозаключения, дескать, он, Леня, давно дожидался такого случая, ну, т. е.  поста директора; он всегда знал будто рано или поздно получит его. Но, - Ира остановилась – но все пошло не так, как он хотел…
    Однажды вечером он пришел к нам с дочкой домой, навестить. Он был таким мрачным, нервным, дерганым, что я побоялась вступать с ним в ссору.
    - Из-за чего ссора? – поинтересовался Вадим.
    - Он постоянно требовал узаконенных отношений…
    - То есть брак?
    Ирина кивнула.
    - Но я была – и остаюсь – против. В общем, Леня и без меня разгорячился. Дочки еще дома не было, вот он и начал кипятиться, мол, сейчас никакой взаимопомощи и в помине нет, услуга сейчас ничего не стоит, только деньги играют в таком случае главную роль…
    - В «таком» случае? В каком?
    - Вот именно, что я не поняла, в каком «таком» случае, - сделав ударение на слове «таком», ответила Ира. – А вдаваться в подробности я посчитала неуместным. Но, слушай дальше.
    Он сначала так разгорячился, что даже ни на минуту не присел – все ходил из угла в угол. А потом вдруг с размаху пал на диван и замолк, обхватив голову руками. Долго он так молчал, минут десять, наверное. Я уже начала беспокоиться, не случилось ли чего. И тут он мне и рассказал.
    В тот день Леня возвращался с работы, - начала Ира, жестом поманив официанта. – Время было послеполуденное, отец, его, должен был быть уже дома, вот Леня и решил зайти к нему.
    Ира расплатилась за кофе; Вадим заказал чай без сахара. И, когда официант ушел, она возобновила свой рассказ:
    - Отец был дома, сидел за какими-то бумагами. Леня и завел разговор о том, что в банке ссуду не дают на открытие новой строительной фирмы, - уже третьей. И намекнул, что, мол, отец мог бы выделить часть от названной суммы…
    - И какая же это сумма, если не секрет? – спросил Вадим, закуривая сигарету.
    - 250 тысяч рублей.
    - Это вся сумма?
    - Нет. Это лишь двенадцатая часть, - улыбнулась Ира, заметив выражение лица Вадима. – Отец Лени начал нервничать, понимая, что одними деньгами он так просто не отделается. Но и Леня не собирался отступать. Слово за словом, брань за бранью, и диалог перешел в ссору. В порыве ярости старик объявил, что вычеркнет имя своего сына из завещания. Леня тогда этому не поверил. И, как оказалось, напрасно.
    - То есть как напрасно? – спросил сбитый с толку Вадим и, поблагодарив подошедшего официанта, пояснил: - Неужели отец действительно лишил сына наследства?
    - Большей части, - кивнула Ира. – Леня получил лишь жалкую часть от всего имущества отца.
    - Но, кто же тогда получил большую часть?
    - Я. – Просто ответила Ира.
    - Ты? – удивился Вадим. – Но с какой стати?
    - Я – мать внука Антонова-старшего.
    - Но ваши отношения не узаконены, - рассудил Вадим. – Тогда почему?..
    - Да потому, что дочка зарегистрирована на фамилию Антонова, но отчество моего отца.
    - Но зачем такие сложности?
    - А зачем твой брат взял фамилию жены? – вопросом на вопрос ответила Ира и подозвала официанта: - Счет, пожалуйста.
    - Одну минуту, - откликнулся тот.
    - Зачем тебе все эти подробности? – выйдя из ресторана, спросила Ира.
    Вадим не знал, говорить или нет. С одной стороны, Ира здорово помогла ему, подтвердив его, Вадима, алиби, помимо Ильи, но с другой стороны, ее дочка была все-таки и дочкой Леонида. Но он все-таки сказал, но часть правды:
    - Леонид хочет обвинить меня в убийстве его отца.
    - И ты, поэтому оказался за решеткой, - догадалась Ира.
    - Да. – Кивнул Вадим и снова закурил.
    Он молча шел за девушкой, не задумываясь о том, куда идет, зачем идет. Свежий воздух приятно щекотал лицо, заставляя Вадима про себя усмехаться, какая же это зима без сбивающих с ног буранов и жестоких, северных, ветров. Этот ветерок так себе, слабенький.
    - О чем задумался? – внезапно спросила Ира.
    - Ни о чем, - быстро отреагировал Вадим. – Куда мы идем?
    - Может, ко мне? – предложила Ира. – Что-то холодать стало.
    Вадим усмехнулся, заметив, как Ира бросила на него взгляд.
    - Ты с севера, да? – спросила Ира.
    - Ага. – Отмахнулся Вадим. – Который час?
    - Без двадцати восемь.
    - Дочка дома?
    - Нет. У мамы.
    - Тогда пошли, - согласился Вадим. – Ты не думаешь, что ей может показаться, что я - ее новый папа?
    - К чему это? – подозрительно спросила Ирина.
    - Да к тому, что она может сказать Антонову-младшему, что у мамы новый парень. И много ли понадобится времени Леониду, чтобы прийти к тебе и все выяснить? Как ты думаешь?
    - Да ты испугался! – сказала Ира. – Ты боишься Лени! Ты в курсе, что у него нет левого глаза?
    - В курсе, – буркнул Вадим. – Но я не за себя боюсь, а за тебя с дочкой. Леониду ничего не стоит, чтобы вынудить тебя отдать дочку или заставить тебя выйти за него замуж!
    - А вот это как раз нет. – Спокойно ответила Ира, остановившись у ворот. – Забрать дочку он может только в том случае, если она состоит с ним в родстве, а вынудить меня выйти за него замуж он никогда не сможет.
    «Сможет, - подумал Вадим. – Шантажом или покушением, но сможет». Но спросил:
    - Ты уверена?
    - Уверена. – Согласилась Ира и отворила калитку. – Пойдем?
    Вадим зашел в чистенький, уютный дворик, со сложенной в углу поленницей, и новеньким, недавно выстроенным сараем, слабо пахнувший деревом и лакированной эмалью.
    Ира отперла дверь ключом и вошла в дом, пригласив Вадима.
    - Проходи в гостиную, - крикнула она Вадиму из другой комнаты.
    Вадим разулся, повесил куртку на крючок шкафа и заглянул в первую, по правую сторону, комнату, которая оказалась детской.
    Он прошел вперед и отворил дверь другой комнаты. Темно-коричневый раскладной диван с поперечными черными полосами придавал какой-то декоративный вид всей комнате. Два кресла, расставленные по обе стороны от дивана, создавали впечатление какого-то эскорта. Остальную часть комнаты занимали тропические и декоративные растения, невольно заставлявшие задуматься о заслуженном отдыхе где-нибудь за границей, да большого, жидкокристаллического телевизора.
    - Нравится? – раздался за спиной Вадима голос Иры.
    - Ничего, - ответил Вадим и повернулся к ней лицом.
    На ней был изумрудный бархатный халат с позолоченной окантовкой по краям. На ногах красовались домашние шлепанцы нежно голубого цвета. Длинные, стройные, загорелые ноги вызывали у Вадима непонятный трепет. Он почувствовал какой-то страх.
    - Ты прекрасно выглядишь, - пересохшим голосом пролепетал Вадим, подходя к Ире. – Я это уже говорил?
    - Нет, - удивленно сказала Ира, смерив взглядом Вадима. – Ты женат?
    - Нет, - теперь настала очередь Вадима удивляться. – С чего ты взяла?
    - Сколько тебе лет? – требовательно спросила Ирина.
    - 27. – Улыбнулся Вадим. – А что?
    - Выглядишь старше, - просто ответила Ира. – Ты работал на севере?
    - Да. Давай не будем об этом, - попросил Вадим, подходя вплотную к девушке. – У тебя красивые глаза…
    - А у тебя грустные, - проведя рукой по его лицу, ответила Ира. – Ты мне сразу понравился, Вадим.
    Вместо ответа Вадим заключил Иру в крепкие объятия и поцеловал в губы. Ира не отстранилась, не стала сопротивляться, а просто вложила в поцелуй всю страсть, затаенную в глубине души за многие годы. Секунды длились одна за другой, складываясь в минуты наслаждения, очарования и восторга. Вадим, освободив все свои желания и влечения, хотел вложить в эти ласки всю энергию, накопленную за восемь лет невольничьей жизни.
    Рука Вадима скользнула вниз по спине Ирины, отыскивая пояс от халата. Он не отдавал себе отчет, что делает и зачем, он просто дал волю простым мужским инстинктам. Нетерпеливо разделавшись с узлом пояса, Вадим сбросил с Иры халат.
    Нежная, темно-розовая от солярия кожа придала Вадиму новый стимул. Он исступленно сорвал с девушки нижнее белье, не обращая внимания на ее удивленные возгласы, освободился от собственной одежды, и аккуратно положил Иру на диван.
    «Господи, Вадим! – думал он, гладя рукой ее упругие груди. – Неужели в тебе спал монстр, жаждущий влечений? Неужели любовь к страсти у тебя нисколько не притупилась?..» И по позывам собственного мозга, говорившего о самом очевидном в таком положении, Вадим понял, что нет.
    Он понимал, что вследствие их безумной страсти может случиться непоправимое, но никак не мог остановить себя, все больше и больше заряжаясь от неиспользуемой энергии. Рука девушки скользила по животу Вадима, опускаясь все ниже и ниже к его нетерпеливому достоинству, ожидающего действия…
    Вадиму все труднее становилось укротить достигшей апогея энергию, поэтому он плюнул на все последствия и совершил то, что не имел возможности совершить почти девять лет…
    В половине шестого утра глаза Вадима автоматически открылись, следуя давней привычке. В комнате было еще темно; слышалось мерное, тихое и спокойное дыхание Иры. Вадим вспомнил прошедшую ночь и улыбнулся. Как все-таки хорошо осознавать, что ты кому-то нужен, даже пусть только на одну ночь… Вадим положил руку на плечо девушки и поцеловал ее в лоб. Несмотря на непродолжительный сон, он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Стараясь не шуметь, Вадим оделся и вышел на улицу.
    Небо хмурилось, постепенно затягиваясь тяжелыми кучево-дождевыми облаками. Поднималась пурга, завиваясь поземкой по дороге, скованной гололедом. Деревья тихонько качались из стороны в сторону, слегка поскрипывая на ветру. Вдали послышался волчий вой.
    - Черт тебя дери, серый одиночка! – выругался вслед вою Вадим, закуривая.
    Надо было что-то предпринимать, но что, Вадим не знал. Не так-то легко оказалось связать мысли в одну логическую цепочку после такой незабываемой ночи.
    «Ясно одно, - размышлял Вадим – что прокурора убили не из-за профессиональной деятельности, хотя это слишком очевидно. Но и предполагать, что его заказал сын тоже очевидно. Это любой дурак догадается! Но, кто? Ира? Нет, не может быть! Просто не может быть!.. Так, что же делать? Говорить с Леонидом, зная, что он сможет неволить дорогих мне людей? Нет, извольте!.. Поговорить с друзьями Старого? Я и без них пока нормально справлялся… Встретиться с Костей? Он может рассказать что-нибудь про своего начальника. Может, это что-нибудь изменит…»
    Пока он размышлял, стоя на крыльце дома, пурга еще сильнее разыгралась, дико завывая в подворотнях. Она слепила Вадима, заставляя его прижаться чуть ли не к самым дверям.
    В спину Вадима толкнула дверь; Вадим поскорее отошел в сторону, выпустив из дому Иру.
    -Ухххх, как здесь холодно! – дробно стуча зубами, промолвила Ира. – Пойдем в дом, не мерзни!
    Они вошли в дом, повесили одежду на крючки и прошли на кухню.
    - Ты будешь завтракать? – спросила Ира.
    Вадим кивнул, не отрывая глаз от ее фигуры.
    - Что? – заметив взгляд Вадима, спросила Ира. – Почему так смотришь?
    - Я еще раз убедился, какая ты привлекательная, - сознался Вадим.
    Ира зарделась румянцем.
    - Ты вчера говорил, что не жил с женщинами восемь лет. Но по прошедшему это не скажешь, - улыбнулась Ира.
    - Но это правда, - сказал Вадим.
    Ира ничего не ответила, начав готовить завтрак. Вадим вдыхал ароматный запах яиц и жареного бекона, думая, что счастливая жизнь началась…
    - Завтрак готов, садись к столу, - потребовала Ира, ставя на стол тарелки с яичницей.
    - В жизни не ел ничего более вкусного! – невнятно пробормотал Вадим с полным ртом яичницы. – Нет, честно!
    Ира заливисто рассмеялась, глядя, как Вадим с молниеносной скоростью доедает завтрак. Вадим метнул на нее взгляд, полный детской усмешки, но ничего не сказал, так как рот был набит беконом.
    - Дааа! – протянул Вадим, сыто откинувшись на спинку стула. – Вот это жизнь!
    И тотчас понял, что сморозил глупость, так как Ира подозрительно взглянула на него. Он попытался отшутиться:
    - На севере, дорогая, однообразный паек.
    Взгляд голубых глаз стал менее пронзительным, но подозрительность осталась:
    - Кем же ты работал на севере?
    - На деревообрабатывающем заводе бригадиром, - ответил Вадим, возблагодарив бога, что Ирина не умеет читать мысли, хоть он и частично лгал.
    - А, ну тогда ясно, - уже совсем смягчившимся голосом ответила Ира, забирая у него посуду. – Мне сегодня на работу, так что ты останешься дома один.
    - Я тоже уйду, мне надо повидать друга, - сказал Вадим, вставая.
    - Подожди, я дам тебе ключ, - сказала Ира, уходя в спальню. – Вот, держи.
    Вадим взял ключ, поцеловал Иру, быстро оделся и вышел на улицу.
    Пурга не только не утихла, а наоборот, набрала новый оборот. Снег летел в глаза, забивая в одно мгновение. Ветер рыскал под курткой, проникая в тело, и заставляя то и дело ежиться от холода.
    Вадим не знал, как найти Костю, поэтому пошел на почту, чтобы найти в справочнике номер телефона компании. Правда, Вадим не знал, какую компанию искать.
    В телефонном справочнике оказалось свыше 50 коммерческих компаний, в любой из которых  мог работать Костя. Вадим подошел к работнице, со скучающим видом сидевшей у окошечка, и вежливо попросил:
    - Девушка, вы не знаете, склад какой фирмы может находится напротив жилых многоэтажных домов? Естественно, фирма частная.
    Девушка смерила его непонимающим взглядом, едва заметно вздохнула и стала листать собственный справочник.
    - Таких фирм больше двадцати, - ответила она после минутного поиска. – Я не искала фирмы, склады которых находятся напротив двухэтажных домов. Сами знаете, у нас двухэтажных домов не так уж и много.
    - Вы не могли бы выписать адреса этих фирм? – спросил Вадим.
    - Могу, - сурово кивнула она. – Подождите.
    Минут через двадцать Вадим шел по заснеженной улице по первому адресу, прикрываясь от ветра рукой. Посещение первых четырех фирм не принесло никаких результатов, следующие десять внесли кое-какие надежды, а в остальные шесть Вадима просто вежливо попросили выйти грозного вида охранники.
    - Да, - вздохнул Вадим, когда дверь последней фирмы закрылась у него за спиной. – Ни к чему я не приблизился, а только время зря потратил.
    Он спустился со ступенек и зашагал навстречу бьющему в лицо снегу. Вдруг его окликнули:
    - Вадим? Это ты?
    Вадим обернулся и увидел шагающему навстречу ему Костю.
    - Костя! – искренне улыбнулся Вадим, подавая руку другу. – Так ты здесь работаешь?
    - Нет. – Удивился Костя, зашагав рядом с Вадимом. – Мне туда по делам нужно. А что ты здесь делал?
    - Тебя искал. А зачем тебе сюда?
    - Так эта компания наш партнер, - ответил Костя. – Зачем ты меня искал?
    - Хотел расспросить насчет твоего начальника.
    Константин сразу помрачнел.
    - Это не уличный разговор. Давай встретимся у меня дома сегодня, часов в восемь вечера.
    - Согласен. Давай адрес.
    Костя вытащил из дипломата блокнот и написал адрес.
    - Второй подъезд, второй этаж.
    - Понял. Ты долго здесь? - Вадим кивнул на дверь фирмы.
    - Нет. Минут пятнадцать. Ты подождешь?
    - Хорошо, иди.
    Костя ушел, а Вадим вытащил сигарету и закурил. Счастливое совпадение обстоятельств, подумал он, что встретил Костю.
    Пятнадцать минут спустя Костя подбежал к Вадиму и сказал:
    - Я бы освободился раньше, но они долго не могли найти печать.
    - Я тебя не просил оправдываться.
    Костя посмотрел на Вадима.
    - Ты со всеми такой грубый?
    - Нет, - улыбнулся Вадим. – Извини, забылся.
    - Бывает, - понял Костя. – Ты обедал?
    - Нет. А ты?
    - Тоже нет. Пойдем, где-нибудь перекусим?
    Вадим кивнул. Вскоре они подошли к небольшому кафе, расположенному за углом.
    Заказав салат из капусты и борщ, молодые люди уютно расположились в жарко натопленном кафе с милыми сиреневыми занавесками и небольшими люстрами на столе.
    - Ты успеешь пообедать? – спросил Вадим.
    - Конечно. Шеф отпустил, - кивнул Костя.
    - Он-то сам на обед ходит?
    - Ходит. И задерживается минут на сорок, а то и на час, - понизив голос, сказал Костя. – Но что мы можем сказать?
    Вадим неопределенно пожал плечами и задал вопрос, не дававший ему покоя с утра:
    - Как было имя того сослуживца, увидевшего фургон у склада вечером?
    - Старов Петр Анатольевич, - ответил Костя. – Но он сейчас не работает у нас.
    - Почему? – заинтересовался Вадим.
    - Он в СИЗО по обвинению в изнасиловании, - склонившись к Вадиму, прошептал Костя.
    Вадим понял, что его до сих пор водили за нос. Какой же он дурак!
    - И как же имя твоего начальника? – подозрительно спросил Вадим.
    - Леонид Савельевич Антонов, - прошептал Костя.